– Здравствуй, моя королева фей! – Ян шутливо поклонился, как галантный средневековый кавалер, приподнимая свою бейсболку над головой, словно это была шляпа с пером. – Сходим поужинать?

– Я не голодна. А ты никогда не ешь перед сном, тебя только замучают просьбами о совместных селфи, – Тереза всегда отличалась благоразумием, если дело не касалось любовных чувств. – Мы можем подняться к тебе?

– Почему бы нет? Выпьем по рюмочке и поговорим.

В номере они, не снимая верхней одежды, крепко поцеловались, затем мужчина открыл дверцу мини-бара и вынул бутылку шотландского виски и баночку колы.

– Я помню твои вкусы! – объявил Ян, демонстрируя напитки своей подруге.

Сам он никогда не употреблял газировку, а после своей болезни вообще стал поклонником правильного питания, позволяя себе лишь редкие исключения в меню. Он снял куртку и, что-то вспомнив, достал из небольшой спортивной сумки, с которой постоянно ходил, маленькую коробочку. С очередным галантным поклоном он вручил подарок Терезе. Увидев нежную золотую бабочку, она захлопала в ладоши, как маленькая девочка, и поцеловала его в щёку с колючей щетиной.

Ян сервировал выпивку на столике в стиле барокко у окна, из которого открывался вид на ночной город, с его яркими огнями, шпилями, башнями и задумчивой широкой рекой, и хотел было сесть рядом с подругой, но ему что-то мешало. Он прислушался к своим чувствам. Запах! От него воняло потом, тем самым, которым он покрылся, когда на него чуть было не наехал тот чёртов мотоциклист. Такого Ян не мог себе позволить, особенно находясь рядом с Терезой: это выглядело бы, по крайней мере, как неуважение к ней.

– Я приму душ, – сказал он.

– Это нужно понимать как намёк? – глуповато засмеялась бывшая любимая.

– Почему бы нет? Но… не торопи события, – он не хотел обижать Терезу, но решил оставить себе возможность для манёвра.

Наверное, Ян слишком долго приводил себя в порядок. Пока он мылся, брился и переодевался в свежее белье и старомодно-белую рубашку, его подруга успела выпить без него, и сейчас, когда он вышел из ванной, дремала в неудобной позе, согнувшись и положив голову на столик.

В другой ситуации он не стал бы её будить, но сейчас положение тела показалось ему слишком неестественным. Ян легонько потряс подругу за плечо, затем сильнее, но она не просыпалась. Тогда он приподнял хрупкую фигуру, чтобы удобнее усадить в кресло или перенести на постель, и остолбенел. Глаза Терезы были широко открыты, а изо рта шла пена. Ян безуспешно попытался найти пульс, приложил ухо к груди и не услышал сердцебиения. Напряжённо прислушался, но не ощутил дыхания. Трясущимися руками включил фонарик своего мобильного и посветил ей в глаз – зрачок не реагировал на свет. Делать массаж сердца и искусственное дыхание было уже поздно: Тереза умерла. Ян, вытирая текущие по лицу слезы и пот и задыхаясь от нервного напряжения, опустился на пол. Что бы ни происходило между ними когда-то в далёком прошлом, эта женщина оставалась одним из его немногочисленных друзей. Её неожиданная смерть казалась чудовищным сном, никак не укладывалась у Яна в голове. Тем не менее, нужно было что-то делать.

Ян набрал номер полиции и хотел было уже нажать кнопку вызова, когда внезапно в голову ударила неожиданная мысль. Он немедленно нажал отбой и задумался. Перед глазами возник образ рыжеволосого человека из почти позабытой сказки.

Ян потряс головой. Ещё только этого наваждения ему сейчас не хватало. Снова попытался набрать номер полиции и опять остановился. Сценарий, как ехидно назвал тот документ Ро. Не дурацкого фильма, в котором он сыграл самого себя, а набор инструкций, что должен сделать Ян в случае, если окажется в нетривиальной ситуации. Он судорожно вспоминал чёткий, хорошо структурированный и не допускающий неоднозначного толкования текст. Да, он хорошо помнил пункт о том, что делать, если ему будет грозить обвинение в чьей-то смерти. Тогда, читая документ, Ян скептически отнёсся к его содержанию и, видимо, совершенно зря. Каковы бы ни были причины смерти Терезы, он находится в чужой стране, никого и ничего тут, по большому счету, толком не зная. И для полиции именно он будет первым подозреваемым.

Ян немного поколебался, но всё же послал условное сообщение на заученный наизусть иностранный номер. Он рассчитывал, что ответа придётся ждать некоторое время, но отклик пришёл незамедлительно. Стараясь попадать дрожащими руками по клавиатуре, мужчина кратко описал то, чего требовала инструкция: где он находится, с кем, что с ним произошло. Собеседник велел ему оставаться в номере и ждать. Прошли долгие пятнадцать минут, пока в мессенджере не появились распоряжение срочно ехать в аэропорт, а также электронный билет на самолёт до одного не слишком популярного среди туристов города – того самого, в котором, как рассказывал Дарий, когда-то жила Маргит. Он взял с собой только документы, бумажник и кулон с гранатом. Тот Ян, каким он был год назад, поступил бы как законопослушный гражданин и не сбежал бы с места трагедии. Но у советника Йохана не возникало вопросов, нужно ли выполнять приказ.

Короткий двухчасовой полёт показался ему самым тяжёлым в его жизни. Сердце отбивало бешеный ритм, пот лился ручьём, несмотря на достаточно комфортную температуру в салоне самолёта. Ян трижды просил стюардесс принести ему воды и выпивал очередной стакан залпом, стараясь успокоить саднящее пересохшее горло.

Сонная недружелюбная служащая спросила Яна о цели визита и, не слушая, хлопнула печать в паспорт. Его имя, по-видимому, ей ни о чём не говорило. В другой ситуации он бы расстроился, но сейчас с облегчением пожелал женщине хорошего дня и, не будучи обременённым багажом, устремился на выход.

– Такси? – как минимум пятеро мужчин успели обратиться к нему с таким вопросом, пока он прошёл вестибюль и оказался на улице. Ян остановился справа от входа и стал ждать.

Не слишком многочисленные пассажиры и сопровождающие проходили мимо, никто не обращал внимания на одинокого мужчину в тёмной одежде и кепке. Поэтому, когда из потока неожиданно отделился и двинулся в его сторону невысокий азиат средних лет в дорогом зелёном пальто, Ян непроизвольно напрягся и подумал, что тот сейчас попросит сделать совместное селфи или дать автограф.

Приблизившись к Яну, человек церемонно поклонился.

– Советник Йохан? – спросил он по-английски. – Следуйте, пожалуйста, за мной.

Они двинулись к остановке такси, азиат велел Яну хранить молчание. Однако, проехав не более пяти километров, незнакомец попросил остановить машину, расплатился и потянул Яна к придорожному кафе. На парковке их ждала другая машина, добротный новый внедорожник.

– Виктор, – представился новый знакомый. – Вы, советник, пока не расслабляйтесь. Я не уверен, что мы с вами в безопасности.

Он снял пальто, оставшись в рубашке, закатал манжеты и сел за руль.

– Ну, с Богом!

К удивлению Яна, они отправились в сторону аэропорта, в противоположном направлении от столицы. Решив, что Виктор знает, что делает, он не стал ничего спрашивать, а молча смотрел по сторонам, изучая незнакомую ему родину Маргит, куда он так неожиданно для себя попал. Современное шоссе окончилось сразу за аэропортом, дальше потянулась довольно разбитая дорога, на которой внедорожник, в котором они ехали, оказался весьма уместен. Деревья стояли всё ещё по-зимнему голыми, мрачноватый пейзаж вокруг не радовал глаз, а спутник оказался человеком неразговорчивым. Ян украдкой наблюдал за ним. Виктору могло быть и сорок лет, и пятьдесят пять, под светлой рубашкой играли мышцы, во всей фигуре чувствовались физическая сила и напряжение, а взгляд был сосредоточенным и недобрым.

– Вы этнический китаец? – спросил актёр, чтобы как-то поддержать разговор.

– Нет, я корё-сарам7, – кратко ответил спутник. – Русскоязычный кореец.

Местами дорога была специально сужена брошенными поперёк бетонными блоками. Ян поинтересовался целями такого ограничения трафика и получил ответ о том, что других целей, кроме как затруднить проезд, у этих заграждений нет. Больше вопросов он задавать не стал. Однако через час-полтора пути они увидели перед собой медленно движущуюся очередь из машин – люди с автоматами выборочно проверяли у водителей документы.

– Молись,